Неточные совпадения
Между тем с поселенцами конкурируют японцы, производящие ловлю контрабандным образом или за пошлины, и чиновники, забирающие лучшие места для тюремных ловель, и уже близко время, когда с проведением сибирской дороги и развитием судоходства слухи о невероятных богатствах рыбы и пушного зверя привлекут на остров
свободный элемент; начнется иммиграция, организуются
настоящие рыбные ловли, в которых ссыльный будет принимать участие не как хозяин-промышленник, а лишь как батрак, затем, судя
по аналогии, начнутся жалобы на то, что труд ссыльных во многих отношениях уступает труду
свободных, даже манз и корейцев; с точки зрения экономической, ссыльное население будет признано бременем для острова, и с увеличением иммиграции и развитием оседлой и промышленной жизни на острове само государство найдет более справедливым и выгодным стать на сторону
свободного элемента и прекратить ссылку.
Первое и важнейшее правило, чтоб у собаки был один хозяин и никто другой не заставлял ее повторять те уроки, которые она учит, а потому весьма недурно, если первый и даже второй год уже
настоящей охоты она будет запираема или привязываема на цепочке или веревочке немедленно
по возвращении с поля да и во все
свободное время от охоты; впоследствии это сделается ненужным.
— К черту! Опять ходить
по струнке!
Настоящая жизнь здесь. Ведь это прелесть что такое: ничем не стеснять ни себя, ни других, распустить себя до состояния дикого человека, чувствовать себя во всех действиях
свободным. Ведь это роскошь! C'est superbe!
И вот перед этими людьми встает вопрос: искать других небес. Там они тоже будут чужие, но зато там есть
настоящее солнце, есть тепло и уже решительно не нужно думать ни о сене, ни о жите, ни об огурцах. Гуляй,
свободный и беспечный,
по зеленым паркам и лесам, и ежели есть охота, то решай в голове судьбы человечества.
Там он сосредоточит все заветное, пригретое, приголубленное; туда он придет после изнурительных скитаний
по белу свету, чтоб успокоиться от жизненных обид; там он взлелеет своих детей и даст им возможность проникнуться впечатлениями
настоящей, ненасурмленной действительности; там он почувствует себя
свободным от всяческой подлой зависимости, от заискиваний, от унизительной борьбы за право дышать, говорить, мыслить…
Шаховской, саркастически прищуря свои маленькие глаза и нюхая табак своим огромным носом, или, лучше сказать, нюхая кончики своих пальцев, вымаранных когда-то в табаке, отвечал мне, что труд мой был бы напрасен, что петербургские артисты не станут играть по-московски, да и времени
свободного не имеют выслушать мою декламацию; что теперь они еще не знают ролей; что меня пригласят на
настоящую репетицию и что мне предоставляется право остановить артиста и сделать ему замечание, если я не буду доволен его игрой.
И откуда нынче такие действительные статские советники развелись, которые
настоящего не дают, а всё перспективы показывают! И прежде бывало не мало действительных статских советников — но какая разница! Назывались они не Солитерами, а Довгочхунами, Федоровыми, Ивановыми, Семеновыми, пили, ели,
по гостям ездили, сами балы делали и откупщиков балы заставляли делать, играли в клубах в карты и в
свободное от занятий время писали: утверждаю, утверждаю, утверждаю. А Солитер пишет: разоряю, разоряю, разоряю!
И, в совсем уже ином смысле, моя встреча с морем именно оказалась прощанием с ним, двойным прощанием — с морем
свободной стихии, которого передо мной не было и которое я, только повернувшись к
настоящему морю спиной, восстановила — белым
по серому — шифером
по шиферу — и прощанием с тем
настоящим морем, которое передо мной было и которое я, из-за того первого, уже не могла полюбить.
Тут прошла его бурная юность! Тут жил предмет его первой
настоящей любви — «божественная Маргарита Гранпа» — при воспоминании о которой до сих пор сжимается его сердце. Тут появилась в нем, как недуг разбитого сердца, жажда
свободной любви, жажда искренней женской ласки, в погоне за которыми он изъездил Европу, наделал массу безумств, приведших его в конце концов в этот же самый Петербург, но… в арестантском вагоне. Дрожь пробежала
по его телу, глаза наполнились невольными слезами.
Анна Павловна
по прежнему давала у себя в
свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устраивать, вечера, на которых собиралась, во-первых, 1а crême de la véritable bonne société, la fine fleur de l’essence intellectuelle de la société de Pétersbourg, [сливки
настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна.